Всем привет!
Это «Волна с Востока» — подкаст о том, как идеи и феномены из Азии превращаются из локальных волн в глобальные цунами. Здесь мы вместе с вами будем отслеживать новые течения, разбирать, как рождаются культурные бури, и даже попробуем научиться превратить их в энергию в практические решения для бизнеса и жизни. Меня зовут Катя, и я с огромным интересом слежу за азиатской поп-культурой, от сериалов и музыки до игры моды. Но еще у меня есть опыт работы в корпоративном мире — И там я нередко наблюдала, как тренды из других культур вдруг становятся инструментами в руках больших компаний. И поэтому мне особенно интересно посмотреть, что за корейским сериалом, китайской игрой или японской консолью стоят не только эмоции и фан-базы, но и реальные бизнес-модели, которые можно применять как в масштабах корпорации, так и в собственных проектах.

Этот выпуск у нас открывает целый сезон «Волны, меняющие мир». В каждом эпизоде я буду разбирать один феномен из Азии, который докатился до всего мира и стал не просто модой, а полноценным бизнес-кейсом. Мы поговорим о том, как корейские сериалы переписывают стратегию, корейская кухня закватывает полки супермаркетов, как китайские игры зарабатывают миллиарды, а японская Нинтендо создает вечные тренды, как кей-поп-группы и айдолы сотрудничают с Шанель, а аниме становится реальным универсальным языком поколений. В общем, каждый выпуск — это одна волна, один феномен, который уже докатился до всего мира.

Но начать я решила с самого громкого культурного шторма последних лет — с «Игры кальмара». Сериал, который разнес Netflix как настоящий тайфун, и мы разберем, как он превратился в глобальное явление, которое изменило на секундочку саму экономику подписок. Представьте, за первые 28 дней «Игру кальмара» посмотрели более 100 миллионов аккаунтов. Ее импакт-вэлью почти миллиард долларов, но это всего лишь верхушка айсберга. Главная, как локальная история о долгах и отчаянии, стала глобальной бизнес-стратегией. И вот тут начинаются настоящие уроки для нас с вами. Давайте посмотрим, почему сериал с бюджетом всего 21 миллион долларов принес Нетфликсу почти миллиард. Какие механики ретеншена, удержания можно скопировать в бизнесе, и почему аутентичность иногда продается в лучшей универсальности. Ну что, готовы к разборам?

Сигнал на радаре.
Сентябрь 2021. Люди по всему миру все еще живут в условиях постпандемийной тревоги. Экономика шаткая, уровень долгов растет, а развлечение в онлайне становится единственным способом отвлечься.
И вот тут Netflix выпускает Игру кальмара.
За первые 28 дней, по официальным данным, 111 миллионов аккаунтов запустили сериал, ну, пусть некоторые, допустим, там только на пару минут, но, тем не менее, это стало абсолютным рекордом для платформы. Ну, представьте, это как если бы вся Германия, на секундочку, самая населенная страна ЕС, плюс еще где-то 27 миллионов европейцев одновременно включили сериал. Impact Value, по данным Глумберга, в 891 миллион долларов. И это при бюджете всего 21,4 миллиона долларов. То есть, в принципе, каждый вложенный доллар принес более 40 долларов ценности для Нетфликса. Для сравнения, кстати, даже блокбастеры Марвела редко выходят на такой коэффициент эффективности. Но за этим успехом скрывается и достаточно драматическая история создания. Режиссер Хван Дон Хёк написал сценарий еще в 2008 году, Но целых 10 лет его отвергали все продюсеры. Слишком странно, слишком жестко. Ну, как бы да, есть немножко. В итоге Netflix согласился рискнуть только в 2019. Хван признавался, что стресс съемок стоил ему почти 9 зубов. А за первый сезон он получил всего фиксированную оплату без процентов от прибыли. Поэтому согласие на второй сезон он честно объяснил ради денег.

И это не только цифры, между прочим. «Игра кальмара» стала первым неанглоязычным сериалом, который превратился как в глобальный мем, так и даже в какой-то политический символ. Его символика, маски, круг, треугольник, квадрат и зелёные спортивные костюмы, уверена, что вы их все видели, даже если не смотрели сериал. В общем, это всё проникло в повседневность. Честно скажу, очень сильно удивилась, когда впервые увидела эти маски, продающиеся у нас в метро. Ну, в смысле, в варьках в метро. Кстати, эти фигуры не просто знаки иерархии. Они вообще складываются в своего рода аббревиатуру корейского названия сериала «Аджин Геогейм». А ещё это отсылка к корейской философии. Там Чхон Чи Ин, где круг неба, квадрат земля, треугольник человек. Для меня это, в принципе, даже стало очень неожиданным откровением, потому что, казалось бы, просто геометрические фигуры, да, а за ними оказывается целая философия.
Это может напомнить даже, что сила бренда часто строится на очень простых и почти примитивных символах. Но это не единственная символика. Если вы помните золотые маски VIP-персонажей, они тоже были не случайны. Олень – это божественное животное, связывает шаманов с небесами, то есть это религиозный лидер. Тигр – вообще национальное животное Кореи и символизирует политическую силу. А бык – это олицетворение финансовой торговли, как бы типичный образ биржевого трейдера. Ну, TikTok зафиксировал более 40 миллиардов просмотров роликов с хэштегом #SquidGame. Ну и вот тогда, наверное, я поняла, что не Netflix сделал сериал культовым, а TikTok – зрители и фанаты. То есть это идеальный пример того, как сообщество становится главным маркетологом.
И таким образом, благодаря этому всему, сериал стал алгоритмическим чудом, потому что его показывали нужным людям в нужный момент. Как раз тут начинается самое интересное. Как именно эта волна разошлась по миру и какие механизмы сделали ее такой мощной?

Эпицентр волны.
Почему именно Корея стала эпицентром этой культурной бури? Страна, где уровень потребительских долгов один из самых высоких в мире, где молодежь чувствует себя загнанной в угол бесконечными экзаменами и конкурсами на работу, подарила миру историю про 456 игроков, борющихся за выживание. Главный герой Сон Кихон – образ маленького человека, которому симпатизирует каждый зритель, потому что где-то в чем-то узнает в нем себя. Его ошибки, слабости, отчаяния – это метафора глобальной экономики, где шансы у всех вроде бы равны, но условия нечестные.
Игра кальмара, кстати, оказалась еще и своего рода магическим зеркалом, где каждая культура увидела в нем отражение своих болевых точек. Корейцы – социальное неравенство и давящую конкуренцию, американцы – критику капитализма, европейцы – неолиберальную жестокость, а латиноамериканцы – семейные драмы и миграционные трагедии. Именно эта универсальная способность резонировать с разными болями и сделала сериал глобальной волной. При этом сериал наполнен культурными подробностями, которые западный зритель часто упускал и не выкупал. Такая пасхалочка для своих. Например, слово канбу из шестого эпизода – это устаревшее корейское слово для обозначения близкого друга, которое уже сейчас молодежь почти не использует. Ну, к слову, после сериала слово снова вернулось в обиход. Или название финального эпизода «Унсо Чоиналь» – «Счастливый день», который отсылает к известному корейскому рассказу, где герой зарабатывает деньги, возвращается домой, а там жена умерла. То есть для корейских зрителей это сразу задавало уже мрачный финал. А куклы Чхольсу и Йонхи, которые следили за игроками в первой игре, это вообще не случайная находка художника, а персонажей школьных учебников в 1970-х. Ну, в общем, для старшего поколения они знакомы и достаточно близки, да более близки, я бы сказала, что делает сцену еще более жуткой. Ну и давайте теперь посмотрим, как эта энергия вышла за пределы Кореи и превратила сериал в глобальный бизнес-кейс.

Механика распространения.
Как Игра кальмара превратилась из корейского триллера в мировое событие?
Секрет стратегии Netflix — глокализация. То есть глобальная через локальная. Компания вложила 700 миллионов долларов в корейский контент еще до сериала. После успеха «Паразитов» и взлета BTS западная публика уже была готова воспринимать корейский культурный код. Алгоритмы Netflix просчитали, кому показать сериал первым, и создали «эффект динамо». 89% зрителей после первой серии включили вторую — рекорд ретеншн. Но не только Netflix работал. TikTok превратил сцены из игры в кальмара в вирусный тренд. Красный свет, зелёный свет воспроизводили дети на школьных дворах от Сеула до Нью-Йорка. Да я свидетель, в детских садах Москвы играли в это, допевая знаменитую песенку. Мемы с вот этими геометрическими фигурами круг, треугольник, квадрат стали универсальным языком интернета. Продажи белых Vans выросли на 7800%. Хотя это, на самом деле, скорее всплеск запросов и продаж в ряде магазинов, а не глобальная статистика, но цифру, тем не менее, показывают. Даже корейские сладости дальгона, которые появились еще в 50-х годах как дешевая альтернатива сладостям времен Корейской войны, стали глобальным челленджем. Кстати, помню эту сцену со сладостями. Там игроки должны были аккуратно выковырять фигурку из сахарного леденца, не сломив ее. И детское развлечение становилось вопросом жизни и смерти. Я тогда еще подумала, что вот она, аллюзия на современный рабочий мир. Все подается как игра, тестирование, челленджи, креативные собеседования. Но цена ошибки огромна. Вроде играешь, а ставки всегда реальные. Ну и, в общем, вся эта механика, сочетание алгоритмов, культурных кодов, вирусного маркетинга, это и есть своего рода форма успеха. Кстати, массовое убийство половины участников в первом эпизоде объясняется не только драматургией, но и бюджетом. Большая массовка, да, это, соответственно, больше расходов. И создатели специально, экономя, убрали часть участников, ну, еще заодно и спальню сделали многоярусной, чтобы там можно было сэкономить и совместить разные локации. Итак, мемы, тикток, челленджи, Дальгона, ну, в общем, все это стало топливом для этой волны.
И вот тут как раз есть над чем поразмыслить. Можно подумать, какая из вашего продукта могла бы стать вдруг вирусным челленджем. Итак, волна докатилась до побережья.
Давайте посмотрим, какие следы она оставила.

Прибрежные эффекты.
Волна игры кальмара ударила по десяткам индустрий.
В моде зелёные костюмы и розовые комбинезоны стали хитом Хэллоуина. Дуа Линга встроил слова из сериала в курс корейского языка, превратив поп-культуру в образовательный инструмент. Мистер Бист сделал реалити-версию шоу с призом 456 тысяч долларов, собрав миллионы просмотров. Бренды, начиная от KFC до Джонни Уокера, сделали коллаборации, используя символику сериала. Только мерч за первый месяц второго сезона принёс 330 миллионов долларов. Эта цифра часто упоминается в медиа-обзорах и индустриальных аналитиках, но так как прямых официальных подтверждений этой цифры нет, будем использовать формулировку по оценкам индустрии. И тут у меня вопрос, а вы можете превращать свою идею не только в продукт, но в мерч, в опыт, в сервис? Подумайте об этом. Даже визуальные подробности имели скрытый смысл. Как я уже говорила, VIP-маски символизировали власть, религиозную, политическую и финансовую. Это те подсказки, которые внимательные зрители могли считать как социальную сатиру. Цветовая палитра костюмов тоже была выбрана неслучайно. Зеленый цвет формы игроков отсылает к движению модернизации сельских районов 1970-х, а розовый цвет охранников нарочито ломает ассоциации с детской невинностью. Лестницы внутри комплекса вдохновлены гравюрой эшера относительность, где пространство лишено привычной логики. И этот эффект вышел достаточно далеко за пределы развлечения. Экономика подписок, где клиент платит за доступ, а не за разовую покупку, стала нормой. Сегодня 80% софтверных компаний переходят на подписочные модели. Даже авиации используют Power by Hour, оплату за фактическое использование двигателей. Игра Кальмара стала маркером того, как меняются бизнес-модели.

Но чтобы понять, почему волна была такой разрушительной и красивой одновременно, надо вернуться к ее эпицентру и разложить феноменные элементы. Почему сериал стал глобальным феноменом? Чтобы понять масштаб этого явления, важно разобрать факторы, которые превратили сериал в культурное цунами. Его успех выходит далеко за рамки развлекательного контента. Это многослойный социокультурный феномен, который резонирует с фундаментальными проблемами общества. Это не просто развлечение, это зеркало общества, попавшее в нерв времени.

Первый фактор – это универсальные социальные темы и межкультурная адаптируемость.
Игроков показывают в долговой ловушке. Формально выбор есть, но на деле обстоятельства не оставляют шансов. Это такая своего рода метафора глобального капитализма и иллюзии свободы.

Второй фактор. Контраст детства и смерти. Наивные игры из прошлого становятся ареной борьбы за жизнь. Такой резкий разрыв создает мощный эмоциональный эффект и идеально работает как раз таки в тиктоке и в мемах. Психология ностальгии еще включается на полную.

Третий фактор – это идеальный тайминг. Как мы уже говорили, пандемия, тревога за будущее, поиск новых историй. Плюс уже подготовленная культурная почва, то есть паразиты, BTS, Халлю, корейская волна, они уже вывели Корею в мировую повестку.

Четвёртый фактор – это визуальная символика. Что мы уже, опять же, проговорили. Яркие костюмы, простые фигуры, лестницы в стиле Эшера. Всё это моментально узнаётся, врезается в память и превращается в символы массовой культуры. Символика моментально стала узнаваемой.

Пятый фактор – немаловажный – алгоритмы Нетфликса. Персонализация показала сериал тем, кто с наибольшей вероятностью залипнет, и дальше пошел сетевой эффект. Алгоритмы плюс ТикТок равно вирусное цунами.

Шестой фактор – разные поколения. Молодежь видела игру с жизнями, взрослые сатируют собственные страхи, старшие зрители ностальгию по детству. И, наконец, вирусный мультипликатор. Хэллоуинские костюмы, рост продаж Vans, дальгона, мемы. Сериал стал частью глобальной повседневности. Итог. Формула феномена. Универсальные темы, эмоциональный контраст, удачный момент, алгоритмы, визуальная мемность и культурная аутентичность. Все это вместе сделало Игру кальмара глобальным цунами.

Экономика феномена и подписок.
Невероятная рентабельность стала катализатором для изменений в стратегии Netflix. Около 4200% ROI – окупаемость инвестиций. Цифра звучит вот магия, правда? Но еще важнее другое – сериал показал, как меняется сама экономика подписок. История Netflix – это не только про культуру, но и про трансформацию этой экономики. Платформа доказала, что модель B2C – бизнес для потребителя – можно масштабировать и в B2B – бизнес для бизнеса, открывая новые рынки и форматы. Трансформация бизнес-моделей. По прогнозам, уже в 2025 году 80% софтверных компаний перейдут на подписки. На этом фоне рождаются новые форматы. Оплата за час работы, которую мы упоминали, где доход зависит от производительности. Подписки, основанные на сообществах с доступом к универсальной экспертизе. Аналитика на основе искусственного интеллекта при детективные данные как услуга.

Однако вместе с ростом индустрии появился новый вызов. Усталость от подписок. Даже термин такой ввели subscription fatigue. Пользователи и компании чувствуют перегрузку количеством сервисов. Неудивительно, я тоже каждый раз, когда провожу ревизию своих подписок, у меня волосы начинают шевелиться. В 2023 году 30% подписчиков отменили минимум один сервис.
По статистике, средний американец тратит на подписки 924 доллара в год, а 69% считают, что их стало слишком много. Тут уж я как бы даже не поспорю. Netflix ответил на этот вызов сразу несколькими стратегиями. Он ввел Ad Support Tier, то есть тариф с рекламой, за 7 долларов в месяц вместо 17 за базовый план. Он усилил стратегию пакетов через интеграцию с другими сервисами, а также использует контент-календари, тщательно спланированные релизы, которые удерживают внимание. Все это вместе показывает, что экономика подписок уже вышла за рамки медиа и стала универсальной моделью для разных индустрий, от авиации до образования.

Но феномен — это только полярная половина истории. Чтобы увидеть полную картину, нужно понять не только, почему сериал взлетел, но и что он принес дальше, какие конкретные уроки мы можем вынести из этой волны. В сравнении с другими волнами. Как мы уже поняли, игра Кальмара — это не какой-то одиночный всплеск, это часть мощнейшего культурного цунами под названием Халлю. Наверняка вы уже не раз слышали этот термин в дословном переводе «это корейская волна». Термин придумали в 1999 году еще китайские журналисты, когда дорамы из Сеула начали завоевывать аудиторию по всей Азии. Но мне кажется, что настоящая сила халлю проявилась достаточно недавно, может быть, за последние пять лет, может, чуть больше.
И, как я уже сказала, за два года до Игоря кальмара мир увидел "Паразитов". Фильм собрал четыре Оскара и впервые заставил Голливуд признать, что не англоязычный контент может быть не просто нишей, а событием достаточно крупного масштаба. И субтитры это не только про арт-хаус. Потом на глобальную сцену уже окончательно вышли и утвердились BTS и Blackpink, разогретые до этого Gangnam Style, PSY, да, Эти kpop группы показали, что фан-базы можно превращать в целые экономические сообщества, которые двигают индустрию миллиардами долларов.

Что же объединяет все эти волны? В том числе стратегическая ставка Netflix. Компания вложила 2,5 миллиарда долларов в корейский контент до 2027 года. И, кстати, это в два раза больше, чем их вложение с 2016. Ставка, как ни странно, сработала. Больше 60% подписчиков смотрели корейское шоу, а время просмотра выросло в 6 раз за 4 года. Но халлю – это не только про сериалы и музыку. Это вообще целая экономика. В 2022 году ее оценивали в 12,3 миллиарда долларов. Экспорт культурного контента вырос почти втрое за 7 лет, с 5 миллиардов до 14. И это только начало. К 2030 году правительство Южной Кореи планирует довести цифру до 36 миллиардов. И фокус они дают на пяти направлениях. Музыка, дорамы, вебтуны, косметика и еда. И в этом как раз главное открытие. Халлю показала новую модель глобализации. Не от центра к периферии, а наоборот. Локальное аутентичное становится глобальным преимуществом. Культурная мягкая сила превращается в экономический актив. И если эта волна не первая и не последняя, то вопрос к вам.

А что мы можем вынести для себя?
Игра кальмара оставила после себя не только культурный след, но и целый набор практических течений, которые можно уловить и использовать на практике. Так как у нас такой волновой подкаст, предлагаю эти пункты рассмотреть как течения.

Течение данных.
Данные сильнее интуиции. Netflix решился вложиться в сериал, потому что алгоритмы показали его потенциал. Это урок в современном бизнесе меньше, мне кажется, и больше A-B-тестов. собственных метрик и аналитики. Вода ошибок дороже, чем река данных. Ну, прям так вот. Классно я сказала, да? 

Течение аутентичности.
Аутентичность побеждает универсальность. Корейские культурные подробности не сглаживались ради понятности, а наоборот стали фишкой. Бренды могут извлечь из этого урок. Локальный код и честность продукта работают гораздо сильнее, чем усредненная безликая глобальность.

Течение экосистем.
Игра «Кальмара» не осталась просто сериалом. Она стала мерчем, играми, коллаборациями. Один сюжет превратился в многоканальный поток доходов. Это напоминание о том, что нужно думать не просто о продукте, а сразу об экосистеме вокруг него.

Течение удержания.
Удержание важнее охвата. 89% зрителей посмотрели больше, чем одну серию. Это и есть та самая сила ретеншена. Для любого бизнеса важнее повторные клиенты, чем случайные. Мне, как человеку с корпоративным опытом, это особенно близко. Мы часто гонимся за новыми клиентами и забываем о тех, кто уже с нами. Но хочу напомнить, что именно лояльные клиенты – это основа устойчивого роста. Ну, а тут вопрос к вам, что для вас ценнее – новые клиенты или удержание старых?

Течение тайминга.
Релиз в пандемию сделал сериал сверхрелевантным. И, кстати, в бизнесе ключевое иногда не только, что вы выпускаете, а когда именно. Контекст может усилить волну в разы. Течение вирусности, маски, фигуры, куклы, все это стало мемами. Встроенные элементы, которыми хочется делиться, усиливают эффект продукта без рекламных бюджетов. Попробуйте поискать в своем продукте маленький элемент, который мог бы стать мемом и вдруг завирусится.

Течение диверсификации.
Портфель снижает риски. Netflix снизил свой риск, распределив инвестиции в портфели проектов. Ну, благо, проектов у Netflix хватает. В бизнесе также не надо ставить все на одну лошадку. Несколько течений всегда надежнее одного. Пусть будет несколько волн, тогда обязательно хотя бы одна дойдет до берега. И эти течения работают не только в индустрии развлечений, но и в SaaS, в ритейле, в авиации, в EdTech. Оседлав их, можно поймать волну роста в любой сфере.

А теперь давайте сделаем это еще более практично. Если течение – это скорее направление силы, то дальше рассмотрим конкретные кейсы, как эту силу можно применить прямо в деле. И чтобы сделать волну максимально прикладной, давайте посмотрим, что игра кальмара может дать разным типам бизнеса и профессионалам.

Для стартапа урок в том, что даже локальная, очень специфическая идея может выстрелить глобально. Режиссер Хван Дон Хёк 10 лет получал отказы. Сценарий считали слишком странным. Но именно эта странность и стала его преимуществом. Главное не пытаться всем угодить, а быть максимально аутентичным. Не надо прятать острые углы своей идеи. Можно попробовать сформулировать, в чем именно эта странность и сделать ее центральной частью продукта.

Для крупного бизнеса это сила портфельного подхода. Netflix не ставил все на один проект, одержал десятки экспериментальных шоу. И из кучи корейских проектов платформы только единицы стали хитами, но они окупили все остальные. Корпорации могут экспериментировать с нестандартными продуктами, не боясь провала. Диверсификация снижает риски, а один успех компенсирует 10 неудач. Пусть 10-15% бюджета, например, идут на проекты, у которых нет гарантии успеха, но есть шанс стать вашей Игрой кальмара.

Для создателей контента и личных брендов правила мемности и визуальной узнаваемости. Маски с геометрическими фигурами, зеленые костюмы, куклы – все это, как мы уже говорили, стало вирусными символами без рекламных бюджетов. Если у вас есть идея, которая легко упаковывается в формат сцены или мема, значит, у вас есть шанс стать вирусным. Можно придумать один элемент продукта или бренда, который легко воспроизвести и которым легко поделиться. Это может быть фраза, визуальный символ или формат челленджа.

Для B2B-компаний урок глокализации. Netflix доказал, что глобальный успех достигается через локальную аутентичность, а не через универсальность. И в B2B это означает не пытайтесь создать продукт для всех, лучше сделайте идеальное решение для конкретной ниши. По опыту знаю, когда корпорации пытаются угодить всем сразу, не всегда у них что-то получается. Универсальный продукт равно продукт не для кого. А вот как раз игра Кальмара сделала наоборот максимально корейский контент, непонятный западному зрителю. Именно это сделало сериал глобальным феноменом. Локальный экспертизм часто превращается в глобальное конкурентное преимущество. Можно пересмотреть свой продукт сквозь призму этой ниши, спросить себя, в чем локальная уникальность и как можно ее превратить в глобальное преимущество.

Для Ed-tech и образовательных проектов сила эмоционального вовлечения. 89% зрителей после первой серии включили вторую. Это ретеншн мечты любого образовательного продукта. И секрет здесь в контрасте знакомого и неожиданного. Как мы говорили, детские игры плюс смертельная опасность. В обучении это может быть игрификация плюс реальные кейсы, теория плюс практические челленджи. Можно добавлять крючок неожиданности в курсы или лекцию. Пусть это будет игра, челлендж или практическая задача, которая идет вразрез с ожиданиями и заставляет вовлечься.

И вот что важно, эти все уроки универсальны, не имеют значения, строите ли вы стартап, управляете корпорацией, развиваете личный бренд или работаете в образовании. Принципы игры кальмара можно применить к любой сфере. А еще у меня небольшой вопрос к вам теперь.
Какое из этих течений подошло бы ближе к вашему делу? И если завтра утром вы бы захотели применить что-то из услышанного, что бы это могло быть? Подумайте об этом, и, может быть, именно эта мысль может стать вашим первым шагом к новой волне.

Следующая волна.
Ирония игры Кальмара в том, что сериал критикует капитализм. но при этом сам стал одним из самых прибыльных проектов в истории Нетфликса. И это, наверное, идеальная иллюстрация того, как система умеет монетизировать даже протест против себя. Ну а дальше нас ждет новая волна. На этот раз из игровой индустрии. В следующем выпуске мы поговорим о Genshin Impact, китайской фри-то-плей-сенсации, которая доказала, что бесплатная игра может зарабатывать миллиарды. Мы разберем бизнес-модель, механики удержания игроков и то, почему этот проект стал глобальной платформой, а не просто игрой. Ну и еще мне очень интересно ваше мнение. Что вас удивило в истории игры «Кальмара»? Какие течения вы бы применили к своему проекту или бизнесу? Делитесь мыслями в комментариях, оставляйте отзывы или пишите в соцсетях. Ваши идеи помогут сделать этот подкаст диалогом, а не монологом. Ну, в общем, если у вас еще есть темы или кейсы, которые бы вы хотели, чтобы мы тоже рассмотрели, обязательно пишите.

Это был подкаст «Волна с Востока». Подписывайтесь, ставьте оценки, делитесь с друзьями и помните, каждая волна – это шанс. Главное – не утонуть, а оседлать ее. Спереди нас ждет еще много неожиданных волн от кей-попа до китайского гейминга и гастрономических открытий. Так что держитесь поближе к серферу, самое интересное только начинается.